Меня зовут Алёна, я одна из основательниц программы «Учитель для России», директор этой программы, и мы занимаемся школой, как можно понять из названия. Поэтому сегодня мы будем говорить про школу.

Как вы знаете, в нашей стране школьное образование — это абсолютно государственная система, у нас есть лишь небольшое количество частных школ, и система достаточно жёстко контролируется государством. Мы почувствовали на себе это в полной мере, когда запускали программу и приходили на первые переговоры со школами-партнёрами 3,5 года назад. Нас очень часто спрашивали, кто мы вообще такие, и так у нас появилось понятие, что мы — общественный проект. Это говорит о том, что общество берёт ответственность за школу, за зону, которая по нашему обыденному восприятию, скажем так, не является зоной ответственности общества. Сейчас я хотела бы чуть-чуть поделиться тем, что мы делаем, зачем, с какой реальностью мы столкнулись, и почему, по нашему мнению, общество влияет гораздо больше, чем принято считать.

Если коротко, основная наша задача — помогать развиваться самым простым государственным общеобразовательным школам для того, чтобы каждая школа могла справиться со своей ключевой миссией. Миссия каждой школы заключается в том, чтобы дать каждому ребенку в школе действительно качественное современное образование. Надо сказать, что в мире, и в том числе в России, никакой «массовой» школе это не удаётся на сегодняшний день. Сегодня в мире распространено мнение, что школы находятся в кризисе, что школы устарели, что школу вообще надо заново придумывать.

У нас достаточно специфический выбор школ. Наша программа работает не со всеми школами, а только с теми, которые находятся либо в небольших городах, либо в рабочих районах на окраине больших городов. Этот выбор не случайный: он связан с таким общественным явлением, как «образовательное неравенство». Это явление достаточно широко исследуется и обсуждается во многих странах мира, но не в России. В России эта тема только начинает обсуждаться, поэтому я расскажу, что это такое.

Суть заключается в том, что все мы изначально находимся в неравных условиях относительно перспектив нашего образования. Существует много исследований о том, как развивается ребёнок, и это развитие зависит от многих факторов. Один из этих факторов — это семья. Моё развитие зависит от того, насколько образованы мои родители, сколько книг у меня есть в доме, есть ли у меня в доме компьютер и доступ к интернету и так далее. Зависит даже от таких вещей, как словарный запас родителей: просто от того, какие разговоры я слышу вокруг себя.

Также на ребёнка очень сильно влияет среда. Пока мы сидим в центре Петербурге, половина нашей страны проживает в сёлах, небольших городах, где нет практически никакой культурной инфраструктуры. То есть в России достаточно много мест, где нет кинотеатров, театров, музеев, кружков, дополнительных занятий... И частные школы — это единственное место, куда ребёнок может прийти позаниматься и провести своё свободное время. Недавно меня поразил ещё один факт — 48% населения живёт за чертой бедности, то есть практически каждый второй.

В общем, ребенок растёт в такой среде, и понятно, что он достаточно быстро начинает отставать от тех сверстников, которым повезло чуть больше. Которые родились в более благополучной, образованной семье, в городе с более развитой инфраструктурой. И когда ребёнок поступает в школу, это неравенство только усиливается. Если я ребёнок из хорошей семьи в Петербурге, вероятно, родители внимательно отнесутся к выбору школы, будут вкладывать в меня какие-то дополнительные инвестиции, чтобы я ходил в кружки, занимался музыкой, программированием и чем то ещё. И напротив, если я живу в сельской местности, у меня вообще нет никакого выбора школ: какая есть через дорогу — туда я и пойду. Ресурсов у моей семьи для моего дополнительного развития тоже нет. И это очень серьёзная проблема, потому что если не управлять этой ситуацией, то школа становится не социальным лифтом, а неким механизмом, который усугубляет проблему неравенства и бедности. В России сегодня ситуация с этим достаточно плохая, и есть ещё одна цифра — половина семей с таким низким образованием сконцентрирована в 25% школ. Это значит, по сути, что у нас формируются такие вот образовательные «гетто».

Недавно вышла прекрасная статья ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова, он пишет о последствиях этой проблемы. По его оценкам, где-то четверть молодых людей в России от 25-ти до 30-ти лет можно назвать «неуспешными взрослыми». Это люди, которые либо попали в тюрьму, либо не смогли устроиться на работу, либо имеют малооплачиваемую, непостоянную работу. Это люди, которые никак не могут встроиться в социум. И он говорит о том, что это огромная человеческая трагедия, а также большая экономическая проблема, потому что в России дефицит трудовых ресурсов, мы находимся на 89-ом месте в мире по доступности высококвалифицированных работников.

С какими проблемами мы сталкиваемся, когда приходим работать в школы, с которыми мы работаем

Во-первых, дети в школу ходят, и с этим у нас неплохо. Дети прям ходят в школу добросовестно. Но, к сожалению, многие из них не учатся. Например, в 7-ом классе до сих пор встречается такое, что дети очень плохо читают, прям по слогам. Бывает, что не знают таблицу умножения. Или по-английски ребёнок не может сказать ни слова, хотя английский у него с 5-го класса точно был. Дети занимаются, но программу они не осваивают. Дети как-то изменились, им ничего не интересно, и они не хотят учиться. Ребёнок говорит: «Я не понимаю, зачем мне учить английский язык, я не хочу учить английский», но потом, когда ты с ним общаешься, понимаешь, что на его месте тоже не хотел бы учить английски, потому что он никогда в жизни не видел ни одного иностранца Его родители не говорят на английском языке, учителя не говорят на английском языке, никто в его окружении не путешествует, и сам он не рассчитывает, что будет путешествовать.

Другой комплекс проблем связан с феноменом, который кажется мне достаточно любопытным. Называется он «скрытый учебный план». Это феномен, с которым впервые столкнулись американцы в 60-х годах. Есть такой исследователь — Филипп Джексон, который сформулировал проблему. Он сказал, что дети в школе учатся, но часто не тому, что на самом деле запланировано учителями. Частая проблема, с которой сталкиваются учителя в наших школах, когда дети говорят: «Я тупой, у меня ничего не получится. Что вы от меня хотите? Мы же самый ужасный класс в нашей школе». То есть школа намеренно или не намеренно транслирует детям неверие в собственные силы. Отношение, которое ребёнок считывает, видимо, говорит ему о том, что он неспособный, и ничего у него не получится.

Как-то раз выпускница нашей программы Марина вела английский язык в очень сложной школе в Воронеже. И она решила, предложить детям побыть учителем на уроке, чтобы как-то вовлечь их в учебный процесс. То, что она увидела, сильно её испугало, потому что три ребёнка подряд выходили к доске, и как только они брали на себя роль учителя, они начинали орать «Быстро сели, рты закрыли, все слушаем меня». Когда ребёнок берёт на себя роль учителя, он понимает, что вести нужно себя вот так.

Как мы пытаемся помочь школе и вообще как-то менять эту ситуацию

На наше счастье, в 20-ом веке было проведено очень много исследований на тему того, что влияет на результаты детей, и сегодня многими иностранными исследованиями уже подтверждёно, что на результаты детей в школе влияет в первую очередь учитель.

Потому что сильный учитель может вытянуть ребёнка даже из самой сложной среды. И наоборот — слабый учитель может навредить ребёнку, даже если это неплохая школа, и всё у ребенка хорошо.

В нашей программе мы смотрим на учителя очень широко. Учителем в нашей программе может стать и человек без педагогического образования. Это может филолог, биолог, химик, программист — кто угодно. Но это не значит, что мы берём с улицы, у нас очень жёсткий отбор. В школе очень большое внимание обращают на предмет. Я хочу заметить, что в нашем списке он в самом низу всех этих критериев. Помимо этого, нам кажется, что очень важно, чтобы у учителя была правильная мотивация. Каждый учитель должен искренне верить в потенциал ребенка и работать над раскрытием этого потенциала. Нам кажется, что хороший учитель — это тот, кто может выстроить позитивное конструктивное отношение и с ребенком, и со взрослыми. Это человек проактивный, ответственный, упорный, человек осознанный, умеющий управлять собой, открытый, обучаемый.

И ещё очень важная история. Мы выплачиваем учителям стипендии. В СМИ сейчас можно найти много новостей о том, что зарплата учителей выросла до уровня среднего по экономике. Она действительно выросла, но здесь есть один момент. Проблема в том, что Указ-то был, но дополнительных средств на это не выделили, поэтому школы самостоятельно решали этот вопрос. В основном они решили это так, что учитель стал работать не на одну ставку, а на 1,5 или 2. И взял ещё какие-то дополнительные обязанности. Это приводит к огромным эмоциональным перегрузкам, и учителя срываются, что-то детям запрещают, эти ужасы действительно происходят, но есть вполне понятные причины — у людей просто нет эмоционального ресурса, они абсолютно выгоревшие, уставшие, большинство из них работают в профессии уже 20 лет на одном месте.

Ещё мы поняли, что для того, чтобы школа менялась, недостаточно просто приводить туда «свежую кровь», очень важно развивать школьные команды, которые там уже есть. Мы организовали такую инициативу, как «клуб директоров». Опять таки, есть такой стереотип, что школа — это такая костная организация, которая ничего не хочет, закрыта и не развивается. Мы видим обратное. Школы цепляются за каждую возможность чему-то научиться и попробовать новое. Проблема в том, что качественных программ для получения квалификации никто не предлагает. И мы видим свою роль в том, чтобы расширять кругозор управленческих команд школы и вдохновлять их. Давать преподавателям возможность немного расслабиться в неформальной обстановке, и сформировать тотальное профессиональное сообщество, в котором они могут вместе думать, что делать со всеми этими проблемами.

Ещё одна особенность программы в том, что мы очень хотим, чтобы в результате нашей деятельности у детей действительно было больше возможностей для получения качественного образования. Но мы понимаем, что должна меняться среда. Поэтому мы выбрали для себя такую стратегию: когда мы заходим в какой-то регион, мы стремимся наращивать концентрацию людей в этом регионе для того, чтобы всю среду в регионе постепенно «растормошить».

Что происходит в образовании, если представить ситуацию в России вместе с другими странами мира

Если смотреть на сравнительные международные исследования, то ситуация получается достаточно любопытной. Это исследования, которые изучают, насколько наши дети хорошо читают по уровню начальной школе.И удивительно, что наши школьники после 4-го класса, читают лучше всех в мире. Это факт. Уже три раза перепроверяли. Кто-то говорит, что это потому, что у нас очень хорошая начальная школа. Кто-то говорит, что на самом деле у нас просто очень много людей с высшим образованием, и это такая общая культура чтения и установка родителей, что дети должны читать.

Другой момент — насколько успешно дети осваивают программу по математике и естественным наукам. Тут у нас результаты хорошие, выше среднего. Исследователи разводят руками, потому что они смотрят на задания в этих тестах и видят, что в 40% школах этого не проходят в начальных классах. То есть дети откуда-то это знают, но в школе это не проходят.

Самое болезненное и плачевное — это новый стандарт в образовании. Исследования изучают, насколько подростки 15-ти лет реально могут использовать эти знания для решения нестандартных жизненных ситуаций. Там измеряется 3 основных аспекта: читательская грамотность, математическая грамотность и естественнонаучная грамотность. И вот здесь у нас результаты сильно ниже среднего, то есть это то, где мы себя прям слабо показываем.
28% детей в России не достигают даже базового уровня грамотности хотя бы в одной из этих областей.

Что нужно менять в образовании, в какую сторону нужно двигаться?

Это повестка нашей программы, но это и международный тренд.
Во-первых, сегодня весь мир обсуждает, что нужно менять содержание в образовании. Есть миллион организаций, которые занимаются исследованиями в этой теме. И ВШЭ вместе с ещё одним нашим партнёром провели огромную работу: они проанализировали все возможные передовые национальные учебные планы, доклады, заключения экспертов и так далее. И свели это к некоторому консенсусу. Они пришли к тому, что предметное содержание вообще уходит на последний план, главное, что нужно развивать в детях — это универсальная компетентность и знания. Компетентность отличается от знаний тем, что ты не просто что-то знаешь, ты можешь мобилизовать знания и применить их в определенный момент в решении какой-то конкретной задачи. И они выделяют несколько типов ключевых компетенцией: системное креативное мышление, умение работать с информацией, взаимодействие с самим собой и взаимодействие с другими.

И вторая классификация — это грамотность. Сегодня очень сильно меняется представление о том, что такое быть грамотным. Есть читательская грамотность, и она остаётся такой же важной, есть математическая грамотность, появилась алгоритмическая грамотность — это базовые навыки программирования. Но кроме этого выделяется ещё правовая грамотность, а также гражданская, экономическая, грамотность в сфере здоровье и грамотность в сфере науки и технологий. Считается, что всему этому школа должна учить. Теперь вспомните, что у вас было в школе. Практически ничего не изменилось. Насколько наш учебный план этому соответствует?

Второе, что нам кажется важным, — это работа над равенством в общеобразовательных сообществах. Важно, чтобы это новое качество было доступно не только в каких-то нишевых классных школах, а действительно всем детям. И это было заявлено недавно в качестве одного из приоритетов образовательной политики на государственном уровне, но пока по этому факту ничего особо не делается.

И третий аспект, про который мы в программе очень много говорим и думаем — это тренд на благополучие детей. Это значит, что нам хочется, чтобы наши дети не просто ходили в школу, а учились, чтобы были результаты. Им там радостно, хорошо, комфортно, интересно? Или школа — это бесконечный страх, стресс, и в школу вообще никто ходить не хочет? И на самом деле школьный климат — это необходимые условия для того, чтобы образование было действительно школьным.

Есть такой философ — бразилец Пауло Фрейро. Мне кажется, он очень ёмко сформулировал, как школа влияет на общество. Его мысль заключается в том, что образование — это ни в коем случае не нейтральный процесс. Оно либо учит людей встраиваться в существующую действительность и принимать её такой, какая она есть, либо учит людей ставить под вопрос существующую реальность, критически её осмыслять и участвовать в трансформации мира.

И нам, безусловно, близка вторая тема. Поэтому один из наших слоганов звучит так: «Каждый ребёнок станет автором своей жизни». Ровно этому должна учить школа.

Как общество влияет на школу

Мы видим, что в больших городах наблюдается рост так называемого «осознанного родительства». Родители как-то начинают интересоваться, чему учат их детей в школах, начинают задавать вопросы. Но в целом по стране мы наблюдаем обратный тренд. Школы жалуются, что родители вообще переложили на них всю ответственность за образование, воспитание детей. Они просто отводят детей в школу и как бы говорят: «Разбирайтесь». Это очень неправильно. Кажется, про это важно думать и обсуждать это.

Позиция нашей программы как общественной инициативы заключается в том, что общество, родители, даже дети, люди — они должны как-то больше брать на себя ответственность за то, что происходит в школе, и есть много простых и не очень простых способов это сделать.

Во-первых, каждый может пойти работать в школу учителем, например, через нашу программу. Если, конечно, пройдёт отбор.

Во-вторых, если у вас есть дети, вы можете действительно влиять на школу, активно участвовать в школьной жизни детей. Вы можете приходить на уроки, и некоторые наши активные родители, которым не нравится, что наши учителя экспериментируют, так и делают. Мне кажется, что это очень хорошая практика. Можно прийти к директору и спросить, какие цели у школы, почему они именно такие, и почему это важно.

Можно предложить школе свою профессиональную помощь. У школ существует огромный запрос на передовые бизнес-практики, HR, развитие людей и так далее. Ресурсов у школы очень мало, поэтому каждый из вас буквально может прийти в школу и предложить просто свою волонтёрскую помощь. В Великобритании есть даже отдельный проект, который так и называется «Профессионалы — школам», где они собирают профессионалов, которые какую-то долю своего времени готовы тратить на развитие государственных школ.

Школа — это не здание. Школа — это некий институт, и образовательный процесс может происходить где угодно: в театре, музее, в офисе какой-то компании. И для детей это очень важно — увидеть разную среду, увидеть взрослых людей, реально занятых делом. Вы можете жертвовать деньги в образовательные программы, общественные какие-то инициативы, которые помогают развивать школы.