Сейчас я вам расскажу про то, что такое парадокс, расскажу вам, что такое «ужас-ужас», и расскажу, как жить.

А начну с самой главной вещи, которую мы должны для себя понять. А самая главная вещь, которую мы должны для себя понять — это наша невероятная ограниченность. Мы с вами живем в мифе о человеке, согласно которому мы просто венец творения, какое-то «чудо мироздания», и нет ничего прекраснее нас. Если смотреть инстаграм, может быть, оно и так. Но если посмотреть правде глаза… Этой вселенной 13,8 миллиарда лет. Нам, как виду, от силы 200 тысяч лет. Письменность возникла меньше 10-ти тысяч лет назад. Да и вообще, всё это очень скоро закончится. Вы смеётесь, а солнце проживет ещё 7 миллиардов лет. При учёте всех катастроф, которые сейчас возможны, мы не протянем и пятисот лет.

Почему мы не понимаем квантовую механику? Всё, чем мы отличаемся от обезьяны — язык, который мы чудесным образом освоили и сформировали у себя в мозгу. А язык был создан для коммуникативных целей, чтобы просто общаться. Чтобы 200 человек собрались в стае и могли что-то обсудить. Всё. Только для этого создавался язык. Не для того, чтобы квантовую механику познавать. И язык ужасен, он просто обманывает.

Вот у вас есть близкие друзья. Вы уверены, что они вас понимают. А теперь возьмите незнакомца, пусть он 20 минут проведёт в вашей квартире, и дальше я протестирую вашего друга и этого незнакомца. И выяснится, что этот незнакомец, который 20 минут провёл в вашей квартире, знает вас лучше, чем ваш друг. По вашим лайкам можно узнать вас лучше, чем вас знают ваши друзья и родственники. Вот такая штука.

Переходим с вами к главной закуске нашего сегодняшнего выступления. Вы же думаете, что вы можете понять причины своего поведения? А я вот вас спрошу: «Почему вы сегодня сюда пришли?» Вы мне скажете: «Ну, там кормят». Ну, ещё какую-то назовёте причину. Если я спрошу, почему вы выбрали эту или другую профессию, вы объясните. И будете верить в свои объяснения.

Но что нам говорит современная нейрофизиология? Всё началось, конечно, с Бенджамина Либета, это было начало 50-х. Он провёл скандальный опыт, который продемонстрировал, что у человека нет свободы воли. Если быть точнее, наш мозг принимает решения за полсекунды до того, как вы осознаете, что вы это решение приняли. Но Либет использовал энцефалограмму, а это не очень точный метод. Сейчас человека можно засунуть в аппарат МРТ, и институт Маркса Бланка в Лейпциге показал, что и 10-ти секунд достаточно. Они за 10 секунд могут предсказать, что вы решите. За 10 секунд они посмотрят, что происходит в вашем мозгу, и скажут: «Он сейчас решит нажать на кнопку». А вы из томографа скажете: «А я вот решил нажать на кнопку».

Представляете, как фундаментально нас обманывает наш мозг? Нам кажется, что наше решение — продукт нашей сознательной деятельности. На самом деле всё не так. И причина как раз в том самом языке, как это ни парадоксально. Это выяснилось благодаря Майклу Газзаниге, который открыл феномен расщеплённого мозга.

Все слышали, наверное, что правое полушарие отвечает за творчество, левое — за аналитический ум. На самом деле всё до примитивности просто. Правое полушарие просто менее «языковое». Левое полушарие освоило язык прекрасно. Поэтому мы имеем в голове два субъекта: один правдивый, потому что не умеет врать, потому что языком не умеет пользоваться, такой правдивый дурак. Это правое полушарие, творческое. А левое полушарие — просто страшный умник! Оно способно вам объяснить всё, что угодно. Вы берёте любой факт и тут же находите объяснение. Потому что левое полушарие очень говорливое, там огромная зона выросла рядом с центром речи, называется «центр интерпретации». Вы фиксируете факты и из них складываете ту картину мира, которая вам комфортна.

Как Газзанига это определил? В 50-ых годах начали лечить эпилепсию таким образом, что вскрывали мозг и разрезали мозолистое тело, которое соединяет разные полушария. Правое полушарие от левого отрезали, а человек не изменился. И Газзанига сделал специальный аппарат, которые предъявляет информацию не двум глазам сразу, а правому или левому полю зрения отдельно. И стал он показывать то правому полю зрения, то левому разные картинки. Соответственно, это видело только правое полушарие или только левое полушарие, потому что они были разрезаны, не могли общаться друг с другом. Как я вам сказал, правое полушарие язык плохо понимает.

И вот он показывает какой-нибудь ландыш, и правое полушарие такое: «Господи, что это? Как это? Цветок!» Левое полушарие цветка не видело, понимаете? Но оно его услышало. И экспериментатор спрашивает: «А что вы про цветок-то заговорили?», а левое полушарие болтливое, там центр интерпретаций. Ииспытуемый говорит: «Знаете, я так люблю цветы. Я скажу про цветок, и мне хорошо». Вам достаточно любого количества фактов, чтобы объяснить что-то и сделать понятным, ясным и очевидным. И это чудовищная драматургия. С парадоксами-то понятно, мы эволюционно предназначены только для понимания примитивного количества вещей. И квантовая физика недоступна нашему познанию, и наш собственный мозг недоступен нашему познанию, потому что эволюции в голову бы не пришло создавать животное, которое сидит и рефлексирует.

Мы переходим к «ужасу-ужасу» обещанному. Если вы читаете научно-популярные книжки (по нейрофизиологии, по социальной психологии, когнитивистике) и не приходите в ужас — это «ужас-ужас». Потому что вся наша внутренняя конструкция полна невероятного количества парадоксов. Потому что у вас нет «я», потому что все решения, которые вы принимаете, на самом деле принимает ваш мозг, и потом вы осознаёте эти решения. На самом деле вы просто «подмастили» тому, что ваш мозг уже придумал.

Если мы возьмём социальную психологию, там всё ещё более драматично. Мы же привыкли думать, что мы хорошие люди. Мы уверены, что мы движимы нашими установками внутренними. Социальная психология показывает, что всё, что мы про себя думаем, все истории, которые мы создаём, все нарративы, все установки, которые определяют наше поведение — всё это ничего не стоит.

Если у вас будет время, прочитайте книжку «Эффект Люцифера». Её написал Филипп Зимбардо, который организовал в подвале университета «тюрьму», куда собрал молодых студентов, чтобы они поиграли в чудную игру. Зимбардо заигрался. То, что стало происходить в тюрьме, было реальной катастрофой. То, как «надзиратели» вели себя по отношению к «заключённым» — это за гранью понимания. И Зимбардо поддался всей этой игре. Он говорит: «Я чувствовал себя просто на вершине игры. Я был хозяином тюрьмы».

Несчастные заключённые запланировали побег, реальный побег. Они реально чувствовали себя заключенными, хотя могли в любой момент сказать, что игра закончена. Они были под влиянием этой ситуации, под влиянием социального давления. Не было никакой личности, никаких внутренних установок и понимания.

Эксперимент должен был продлиться две недели, и непонятно, чем бы это закончилось, если бы невеста Зимбардо, поговорив во дворе с «надзирателями», не пришла в чудовищный ужас. Она сказала Зимбардо, что невесты у него больше нет. И «великий начальник тюрьмы» подумал: «Боже, может быть, я что-то делаю не так». И через два дня он всё-таки прервал эксперимент. Ужас состоит в том, что никто не верил, что эксперимент закончился. Ни заключенные, ни охранники. Мы так вживаемся в свои роли, мы так подвержены влиянию ситуации, социальному давлению, что весь наш «внутренний мир», в который мы играем, может в миг рассыпаться.

Так что социальная психология заставляет нас прийти в ужас. Нейрофизиология заставляет нас прийти в ужас. Но в самый большой ужас меня приводит когнитивистика. Там меньше морали, нравственности и прочего.

У нас с вами есть сознание. Вы сегодня утром проснулись, очнулись, так сказать, ото сна и обнаружили себя в сознании. Но в какой-то момент вы начнёте «кемарить», сознание покинет вас. Сознание — просто ничтожная вещь. Существует масса мифов о нём, и мы сейчас за три шага их все уничтожим.

Первое — сознание не многозадачно. Оно настолько тупо, что в одну единицу времени способно решать только одну задачу. Если кто-то из вас водит машину и разговаривает по телефону одновременно, знайте — вы делаете либо то, либо другое. Ваш мозг просто быстро переключается, но он вам врёт, когда говорит, что вы делаете и то, и другое.

Второе — когда вы оперируете какими-то интеллектуальными объектами, понятиями, то их может быть только три. Например, если вы думаете про революции, то в какой-то момент вы можете ещё подумать про естественный отбор и про гетерогенные и случайные мутации. Но если я вам в этот момент начну ещё напоминать про отсутствие промежуточных форм, у вас уже что-то выпадет. Потому что у вас будет четыре объекта, вы уже не способны их складывать.

Ну и гвоздь программы. Какова длина мысли, которую вы способны думать? Три секунды. Да, вы «перепрыгните» на другую мысль, всё это как-то скрутите и будете думать: «О, я сегодня так долго размышлял!»

Нам пора приходить в «ужас-ужас». Потому что сейчас, и это открытие последних 20-ти или 30-ти лет, мы удивительным образом стали понимать хоть что-то про то, как работает наш мозг. А наш мозг — это мы сами. Представляете, 2,5 тысяч лет существует философия, и только сейчас мы начинаем что-то понимать. И только сейчас мы понимаем, что мозг нас обманывает. И понимаем плохо, потому что мы тупые. Мозг так создан, чтобы мы были идиотами. Слишком умные не выживут. Вот, собственно, глубина человеческого существования. Надо теперь понять, как жить. Самое время — 9 утра.

Понимать собственную ограниченность — это начало всякого понимания. Это понимание рождает в нас поисковую активность, и мы начинаем видеть факты. И если вы знаете, что чего-то не понимаете, но вам всё равно интересно — это правильно, это самая важная вещь.

Вернёмся к экзистенции. Из-за чего мы страдаем в этой жизни? Мы страдаем от ощущения бессмысленности, от чувства одиночества, от того, что нас не понимают. А как можно нас понимать, если мы сами лишены всякого любопытства? Что есть наше общение с близкими людьми, если мы думаем, что нам с ними всё понятно? Мы идиоты, нам ничего не понятно. Мы общаемся с образами других людей, которые существуют у нас в голове. Физиология нашла даже зону мозга, где живут эти другие люди. И мы с ними там внутри разговариваем мысленно, а иногда проецируем эти образы на те объекты, с которыми имеем дело.

Вот так рождается одиночество. Вот так рождается ощущение бессмысленности всего существования. От того, что у вас нет реального живого общения с другими людьми. И оно возникает только в том случае, если вы внутри себя понимаете, что вы их не понимаете. Тогда вам становится интересно. А когда другой человек становится вам интересен, когда вы становитесь интересны другому человеку, тогда начинается счастливая жизнь.

Я вам сказал, что философии 2,5 тысяч лет, немного её принизил, и я должен её реабилитировать. Потому что философия началась с Сократа, который сказал: «Я знаю то, что ничего не знаю». Он не шутил. Но ещё больше он не шутил, когда добавил: «…но другие не знают даже этого». Старого дядьку послушайте. Не зря он отдал жизнь за свои убеждения. Иногда мы можем совершать великое.